Дорога

                                                      Дмитрий Чепур

 

Самое неприятное в мире чувство, наверно чувство одиночества. Когда знаешь что позади тьма, а впереди ничего нет. Пустота. Вакуум. Неизбежная скука и потеря смысла жизни.

То что произошло год назад нельзя никак назвать кроме как кошмар. Полный мать его ужас и никак не иначе. Потому что когда вся твоя семья гибнет в автокатастрофе, то всё остальное кажется просто дуновением летнего ветерка в летний зной. Ясное дело что в катастрофах ежедневно гибнут люди, зрелые, молодые, пожилые… Но другое дело когда гибнут невинные дети. И не надо говорить о том, что когда гибнет ребёнок, мир как бы очищается. Как он может очиститься, если это событие уже огромное горе и зло. Вот именно – зло. Иногда мне кажется, что когда гибнут невинные дети, то парень, который называет себя Богом, отвлёкся. В самый ответственный момент. Эй! Парниша, выходи! И глянь, что случилось в том доме, где взорвался газ пока, ты чесал в затылке.

Где ты чёрт тебя подери, был, когда всё это случилось на той трассе?!

Я ни кого не виню, я просто хочу, что б справедливость хоть иногда стучалась в двери нашего протухшего мира. Люди злые и замкнутые. Закрывшиеся в своих конурах ждут лучших времён. Каких? Такие которые пришли ненароком ко мне! Ладно! Чудака с бородой в небе я не виню. Его просто нет! Или ему слишком уж скрутило живот. Но ублюдка в бусе я б хотел видеть живым. Скорее всего он остался б инвалидом. Или пускал бы слюни себе на рубашку. Но, мать его, я б хотел видеть его долбанную рожу. Он скочурился кажется по пути в больницу. Жёнушка его вылетела в окно и по всей видимости скончалась на асфальте. Не знаю. Не могу вам сказать в точности как было. Я и сам с множественными травмами был доставлен скорой в ближайшую больницу. Вот вам и один выживший герой. Нет разницы, в чём ты мчишься по дороге, в дорогом седане или в бусе. Шансы умереть равны. Потому что когда врезаться 2 машины лоб в лоб врять ли у кого то есть какой то козырь в кармане. Гибнут и те и другие. Вот только с какой скоростью. Со скоростью мчащейся скорой в больницу, или со скоростью проламывания рулём грудной клетки, или со скоростью вылетания через лобовое стекло… (моя дочь вылетала через стекло сидя на заднем сидении) Шансы равны.

Ублюдку с буса повезло, получается никто ни за кем не скорбит. Вся семейка на том свете, ну и ладно, тем лучше. Они вместе порхают в облаках весело хохоча и догоняя друг друга. А я заперт в конуре своего дома. Нет, вы не подумайте, у меня есть работа, у меня есть хорошая квартира, есть деньги. Но нет спокойствия и счастья. У меня нет смысла завтра проснуться и начинать день. Поэтому выслушайте хоть вы меня и ради Бога скажите что понимаете.

 

Это был летний денёк. Стояла отличная погода. В меру жаркая, но скорее душная, и возможно вечером грянула гроза, но я этого уже не знаю. Я моя жена и дочь возвращались с пикника. Выходные, знаете ли, и дома сидеть просто преступление. Вот мы и выбрались к реке. Весь день прошёл как один счастливый миг. Наша трёхлетняя дочурка игралась камушками у воды. Она их кидала, и если получалось закинуть подальше весело смеялась. Мы с женой лежали на одеяле и смотрели в голубое бездонное небо. Облака лениво плыли, возможно, готовясь к вечернему светопреставлению. Что ж мы уже тогда будем дома. От костра тянулся приятный аромат дыма. Дрова весело потрескивали в пламени костра. Вот ради таких мгновений видимо мы и приходим в этот мир. Наверное, и моя дочь лет через 20 будет вот так же лежать с кем то и думать что она самый счастливый человек на земле. Ведь у неё есть сынок или дочурка, время покажет. Я вдруг представил себе что мы вот так себе лежим с женой вдвоём, машина стоит недалеко. Но мы одни. Возле воды никто не плещется и не смеется. О-о, нет! Это не то что я ждал от жизни.

Солнце медленно завершало свою дневную работу, нехотя. Стараясь ещё и ещё радовать теплом тех, кто сейчас отдыхал на природе. Но я знал что пора. Пока домой доедем, а завтра на работу. Мы собрали вещи и сели в нашу машину. Жене она очень нравилась. Именно такую она хотела. Практичная и красивая машина. Мы брали её и с тем учетом, что вскоре заведём второго ребёнка и будем ездить на природу все вместе.

- Послушай, дай мне исполнить мою мечту. – сказала она.

- Какую же?

- Ну, помнишь ты обещал мне как то, что дашь мне порулить немного на трассе.

- Может в другой раз? А? Ну, мы ещё ведь поедем не раз.

- Но я очень хочу сейчас, знаешь, как это бывает. Брать от жизни всё! Ты же сам меня этому учил.

- Ладно, давай! Мне самому интересно принять у тебя экзамен.

Вещи были закинуты в багажник. Я с дочерью сел на заднем сидении. Мы решили, что нам лучше будет играть на заднем сидении. Там и места больше. Жена села за руль, а мы с дочуркой уместились себе вдвоём сзади. Как раз во время, солнце уже садилось. Ещё разок мы все взглянули на речку, лужайку на которой мы провели сегодня этот день. Отличный день. Я почувствовал прилив счастья сегодня. Ради таких деньков стоит жить! Ты понимаешь, что самое главное в твоей жизни? Я это понял.

Под колесами захрустели мелкие камушки, и мы постепенно удалялись от места нашего отдыха. Место то само по себе самое обычное, таких можно найти не один десяток, но мне оно было дорого, именно сегодня и сейчас. Я так хотел бы остаться там. Всю жизнь, наблюдая как моя дочь играет, и веселиться у воды. Дует ветерок, принося прохладу. Давай останемся тут навсегда. И во время этих мыслей всё дальше и дальше удалялся красивый пейзаж, который я в последний раз наблюдал в окно заднего вида.

Жена не спеша, выехала на проезжую часть, не разу не оглянувшись на нас. Оно видимо сильно волновалась и руль был просто приклеен к её рукам. Вечерело.

До дома ехать было не более получаса, учитывая светофоры. В этот раз может немного больше. Мы с малышкой начали играть камушками, которые она насовала себе в карманы джинсов и теперь демонстрировала мне каждый из них. Мы выкладывали разные фигурки из них. Подбирали по размерам и строили импровизированные плотины и дамбы. Потом всё перемешивали и начинали заново.

В салоне машины заметно потемнело. Солнце зашло.

Я откинулся назад на сидение и просто смотрел на дорогу, уходящую далеко вперёд. Сбоку время от времени с резким звуком проносились встречные машины, которые явно превышали все допустимые нормы скорости. Пусть так, мы едем правильно, и машина уверенно везёт нас домой. За рулём всё ещё сидит в напряжении моя жена, крепко уцепившись за руль. Да всё нормально. Я тоже так ездил по началу. Не обгонял, не превышал скорость больше 100. Это естественно.

- Ты неплохо ведёшь. Тебе зачёт. – сказал я.

- Я знаю свои минусы, так что…

- Главное что меня тенет на сон, нет резких торможений и рывков, всё у тебя получиться.

- Ты это честно? Мне трудно судить.

- Не переживай, ещё вот так пару раз и ты мой незаменимый напарник.

В это время, на встречную полосу из-за медленно ехавшего автобуса показался белый бус.

- Гонщик-обгонщик! – сказала жена и дала ходу немного к обочине уступая место и пространство придурку в белом бусе.

Парень явно нарушал все нормы и правила. Обгоняя по сплошной на большой скорости.

- Идиот, выруби дальний свет! – я кричал и одновременно закрывал ладонью глаза. - Придурок, мать его!

Далее всё произошло очень быстро, но я это помню всё как будто в замедленной съемке.

Жена до упора давит на тормоза, раздается резкий визг шин, руки отпускают руль, будто он раскалился. Это рефлекторно. Далее яркий свет становиться вообще непереносимым, от него уже не спрятаться. И гнетущее чувство тревоги и неизбежности. Удар! Слышу глухой звон разбивающегося стекла и скрежет железа. Затем что-то пролетает мимо меня. Ещё один глухой удар. Его я слышу одним из последних. Это тело моей дочери от сильного удара вылетело в разбитое уже лобовое стекло. Далее только заполняющий всё вокруг гул сигнала, двух разных тональностей. От того, что два тела прижали на руле своей раздробленной грудной клеткой кнопки.

Далее темнота.

Я сильно ударился головой о боковое стекло, по всей видимости, я его разбил. Но вот он я здесь. А для кого то всё закончилось именно там, в том месте где сумасшедшие родственники ставят дурацкие памятники и кресты вдоль дорог. Совсем спятили, мать их! Я не ставил. Но я спятил на похоронах. Два закрытых гроба, один маленький, как вам такое?! Я пытался забыть всё, но не мог. Это как фотография. Даже если её уничтожить ты всё равно помнишь что на ней изображено. И будишь помнить.

В больнице я узнал, что со мной всё будет хорошо через 3 недели, а вот подонок в бусе скончался по пути в больницу. Ему повезло меньше. Других подробностей я не знал, да и не хотел знать.

Сегодня пятница и я могу выпить лишнего. Завтра не надо идти на бессмысленную работу, где идиоты фанатики с круглыми глазами весь день бегают в мыле с какими то бумагами, которыми если хорошо помять то и подтереться неудобно. Шизики, завёрнутые и зацыкленые на работе. “Загнутся”, а их никто и не вспомнит через год.

Ладно, вы как хотите, а я ещё выпью немного перед сном. И не надо делать большие глаза, я же надеюсь вы меня понимаете. Я потерял всё.

Если честно выпил я немного. Пощёлкал каналами. Отключил телефоны и улёгся спать. Перевалило далеко за полночь.

Тревожный сон. Я не помню ничего из того, что мне приснилось. Какие то непонятные обрывки, огрызки. Какие то чёрно-белые цвета и яркие вспышки света. Но, в общем, то  я проснулся из-за того, что сильно уж прижало меня сходить в туалет. Кто выпивал больше 2 пив перед сном в курсе, что рано или поздно вы проснётесь и помчитесь в туалет отлить. Что случилось и со мной. Естественно я не знаю, который тогда был час, ведь кто смотрит на часы ночью. Я интуитивно нашёл шлёпки. И довольно пошатываясь и покашливая, пошёл в ванную комнату. Темнота в коридоре, слипшиеся глаза. Я нащупал выключатель на стене. Включил свет. Ванна наполнилась ярким светом. Тут я помню как спорил с женой тогда, какое освещение лучше для этой комнаты – лёгкое, приглушённое, или что б вся комната заливалась ярким светом. Победил её яркий свет, пусть так.

Сама ванная кабинка завешена полупрозрачной шторкой. Ну знаете на них иногда бывает разный рисунок или подобие каких то брызг. В голове немного кружится, но мыслю я ясно. Вот и сейчас я ощущаю каждой клеткой своего организма ужасающее одиночество. Головой уткнувшись в стенку я закончил было свои дела и уже собрался выходить. Но, может это мне привиделось, потому что шторка на ванной раскачивалась. Как от легкого прикосновения или дуновения ветра. Такого осеннего всепронизывающего ветерка. Я не решаюсь сделать и шагу. Просто уставился на эту клеёнку и стою. Может, жду чего? Клеёнка опять и опять колыхалась, как будь-то кто-то её трогает. Окно в ванну закрыто, я его не открывал очень давно. Мне кажется, или я знаю кто там за занавеской? Я медленно подхожу вплотную к ванне. Берусь рукой за занавеску. Ощущение такое, как будто дотронулся до мокрой холодной простыни.

- Папа ты слишком мало со мной играл! Детский голосок был расстроенным. – Неужели ты не скучаешь за нами, мы с мамой часто рисуем тебя.

Я одёргиваю шторку и вижу свою милую доченьку, играющую с куколками, мою маленькую любимую прелесть.

На дне ванной много крови. Она сочиться из раны на шее и голове моей маленькой девочки. Белая белизна ванны и яркая красная кровь. Волосы аккуратно сложены в косички, как это всегда делала моя жена. Расчесывала и укладывала причёску только она. Ребёнок смотрит на меня снизу вверх в ожидании ответа.

- А ещё мама говорит, что ты скоро будешь с нами! Это правда?

Я молча протягиваю руку к ребёнку, но не решаюсь дотронуться.

Кровь медленно и нехотя стекает в сливное отверстие ванны.

- Что мне ей передать? Эй, не уходи, что мне ей сказать, когда её увижу?

- Скажи, что бы ждала!

Я задёрнул клеёнку и отвернулся. Я знал, что всё в тот же миг исчезло. Не надо даже оборачиваться.

Когда я щёлкнул выключателем, я понял, что мне совсем плохо. Намного хуже, чем когда я встал с постели. Голова кружиться, болит и подташнивает. Я плюхнулся на диван и закрыл глаза. Неимоверная тоска и горе нахлынули на меня с новой, ещё большей силой. Я не знал, куда себя деть. Катался по дивану, упал на пол и там продолжал трястись от приступа плача.

 Ещё одну бутылку пива? Нет! Это уже не лечит.

Я выпиваю ещё 2 бутылки пива залпом. Возможно через силу, но так я и хотел.

Что в доме само острое? Нож? Лезвие? Стекло?

 

И вот я снова в больнице. Сам виноват. Признаю. Я сам вызвал врачей. А что мне ещё оставалось делать. Это была последняя надежда. Не смог я разрезать себе вены. Да и вы бы не смогли. Только потом в больнице я узнал, что таким образом нельзя себя прикончить. Надо резать глубже, чтоб задеть артерии. Я наглотался каких то таблеток. Через полчаса меня начало жутко рвать. Я явно с чем то переборщил. Идея оказалась глупой и мне теперь самому стыдно за то, что я решился в какой то момент убить себя.

 

 

Я лежал на больничной койке и постоянно находился в полудрёме. Моё лечение сводилось к тому, чтоб промыть моё организм от химии, которой я наглотался.  Плюс ко всему мне давали что-то такое от чего я становился безразличным ко всему. Мог просто часами смотреть в потолок в одну точку не ощущая ничего.

Я ненавидел всех и вся. Ненавидел врачей которые осматривали меня, ненавидел медсестёр которые ставили мне волшебные капельнички, и чёрт возьми если б не успокоительные я бы врезал когда-нибудь им по роже. Врачи сказали, что я выписываюсь через 3 дня, и мне ничего не грозит, кроме меня самого мне ничего не грозит. Поэтому парень, собирай свои вещички и милости просим, вымётывайся.

Сегодня я как всегда поел, прошёлся немного по коридору, посидел у окна. Я чувствовал что лекарств, которые меня вгоняли в сон дают всё меньше. Это радовало. Но после обеда я почувствовал лёгкую сонливость. Ну, это нормально, ощущать природную сонливость, а не искусственную. Я улёгся на кровати и стал наблюдать, как за окном колышутся деревья. Меня это убаюкивало и успокаивало. Успокаивало поверьте мне лучше чем лекарства. В какой-то момент я просто закрыл глаза и растворился в здоровом сне. Сновидений не было, и это радовало, ведь что я собственно мог увидеть – призраков прошлого?

Я проснулся в отличном расположении духа, заходящее солнце просматривалось сквозь деревья. Отличная погода. Прекрасное настроение. Даже появилось желание с кем-то пообщаться, поделиться своими позитивными переживаниями. Как бы сейчас хотелось очутиться где-то в горах, которые манят своим величием и красотой. Были деньки когда я выезжал с семьёй на выходных… Давай не будем сейчас об этом. Это призраки прошлого. Не готов я ещё вспоминать об этом с лёгкостью.

Я подошёл к окну и долго наблюдал за тем. как солнце таяло, и тем самым предвещая скорую темноту. Я подождал пока оно полностью не село.

Я медленно повернулся и снова отправился к своей кровати. Ну а куда собственно я мог пойти. И тут на своей тумбочке, на которой обычно стояла бутылка воды, и стаканчик с лекарствами я заметил сложенный листок бумаги. Хм, его явно не было тут до этого. Я взял его, развернул.

На нём была написана одна единственная фраза «Мне так же одиноко, как и тебе».

Что за записка? Кто подложил её когда я спал?

Я вышел в коридор. Там всегда были медсёстры, которые любили следить кто к кому и когда. Я подошёл к одной из них и спросил:

- послушай, кто заходил в мою палату? Недавно, в течении последнего часа.

Медсестричка которая не раз ставила мне капельницы, сразу напряглась.

- Давай так ты мне говоришь, кто заходил, я не скажу завотделением что ты выпиваешь после обеда, когда все врачи расходятся.

- Она просила не говорить.

- Ах, так это ещё была и дамочка?

- Да. Это медсестра, этажом выше работает. В кардиологии. Сегодня её смена.

 Интересная информация, не так ли.

- Ладно, мы квиты. Спасибо тебе, кстати. Честно. Спасибо.

- Пожалуйста.

Она уже было развернулась и стала заходить в манипуляционную, когда я окликнул её и спросил:

- а имя то её как?

- да узнаете вы её. Шрамик на лице имеет. Не ошибётесь.

 

 

Я вернулся в палату. Но меня донимало любопытство. Я сел на кровать, потом лёг. Но я не мог не сидеть, не лежать. Кто тот человек, который оставил эту записку? Я вышел из палаты и направился по коридору к выходу. Но меня окликнула дежурная медсестра:

- Эй, вы куда? До выписки на улицу нельзя. Всех предупредили.

- Я не на улицу, я этажом выше. Ненадолго. Я скоро буду. Там знакомого положили в кардиологию, проведаю и назад.

- Ну, надеюсь на вашу сознательность. Я ж получу по полной, если узнают.

- Да не волнуйтесь вы. Всё у меня хорошо. Жизнь прекрасна, верите?

- Вы я вижу, пошли на поправку.

- Конечно! Ну ладно я в кардиологию.

 

 

Я поднялся этажом выше и открыл дверь, над которой висела вывеска «кардиологическое отделение». В коридоре стояла тишина. По обе стороны коридора шли палаты, и ни одной живой души нигде. Я знал, какую дверь мне надо найти. Прошёл вперёд метров 10 и конечно же – вот она. Эта комната есть в каждом отделении – «манипуляционная».

Я тихонько постучал в неё и этот звук в гробовой тишине был сильнее самого сильного грома во время летней грозы.

- да-да! - женский голос за дверью.

Не спеша открываю дверь, одной рукой, а второй нервно комкая листочек бумаги.

- можно зайти?

Тут она поднимает глаза от какой-то врачебной писанины, и густо краснеет. Женщина довольно привлекательная. И я сразу же увидел то, о чём говорила мне моя медсестра – лёгкий, но довольно заметный шрам сразу между глаз. Он не то что бы уродовал её, нет, совсем нет. Скорее немного старил. Да именно так. Но мне то, какое дело до этого. Глаза довольно печальные, да и вид я бы сказал не цветущий, хотя видно было, что следить за собой старалась. Немного подкрашена, одежда под халатом строгая, и сразу видно не дорогая.  Но мне то, какое дело до этого, правда? Наверняка есть муж, пусть ей и говорит о всех нюансах. Если есть!

- м-м-м, как дела? Как смена? Все здоровы? - начал я.

- да, спасибо, всё нормально. – и она опять принялась что-то писать в журнале.

- я извиняюсь, но у меня есть один вопрос к вам.

- Спрашивайте, что вы хотели? – тон не слишком дружелюбный.

- Знаете, я лежу в отделении этажом ниже, скоро буду выписываться в принципе. Лучше мне уже намного…

- и что?

- Ну вот, я сегодня заснул после обеда…

- обычное дело.

- ну да. Да вот только просыпаюсь я и вот на тумбочке у меня записка. Вот она.

Я достал из кармана листочек, и протянул его ей. Она не взяла его, и сразу приняла оборонительную позу.

- Что за бред?! У вас все нормально с головой? Что вы приняли? Что выклянчили у медсестры?!

- Перестаньте! Я знаю, что это вы оставили. И не надо спорить и тратить время на пререкания. Давайте обсудим это.

- Сучка – тихо процедила она и обхватила голову руками.

- Я ничего не имею против, послушайте. Ни в чём вас не виню, просто мне интересно узнать, что к чему. Кстати откуда вы знаете, что я одинок?

- хм, откуда я знаю? Это вам не понравиться. – она закрыла глаза. И я почему-то уставился на её шрам, на лбу и не мог отвести глаз.

- Слушайте, вы написали мне, что вы одиноки. Мне кажется, вы хотите мне сказать больше.

- не знаю. Возможно, но…

- Вот что я скажу вам. Чуть больше года назад я потерял всё что имел. То ради чего жил и хотел жить дальше. Теперь я не имею ничего. У меня нет семьи. Она вся погибла в автокатастрофе. Мне трудно…

- Я знаю. – она посмотрела на стенд где висело сердце в разрезе и много всяких надписей возле него.

- Что вы знаете?! Знаете, какого хоронить всю свою семью за один день, в закрытых гробах. Вы мать твою, знаете, как это? Как это всё пережить за один длинный день, продолжительностью в вечность. Никого не хочу винить в том, что случилось, никого. Кто виноват, заплатил по заслугам. Тут уж ничего не поделаешь, но за такие ошибки надо платить. Я не знаю судьбы той женщины, что была в бусе. Но знаю что тот парень сдох, на месте, сразу. Я живу воспоминаниями, я начал много пить последними временами. Чёрт знает куда бы я вообще скатился. Хотел покончить с собой… И вот, я здесь в больнице, стою перед вами и исповедуюсь.

- И поверьте, я ценю это. Мне тоже трудно. Не так как вам. Но всё же. Вы знаете, что такое счастье и любовь. Я лишь имею смутные представления что это. Знаю, не всем в жизни дается этот дар. Да! Любовь – это дар который не каждому дано почувствовать. Далеко не каждому. Ведь много семей живёт изо дня в день просто по привычке, просто потому, что так надо. И не чувствуя друг к другу ничего. Привязанность какая-то. Но никак не любовь. – она замолчала и опять отвернулась.

- Послушайте кто вы? Зачем я вам понадобился?

- Лучше бы вам не знать. Но, если я вам скажу, обещайте что не хлопните дверью в тот же момент!

- обещаю!

Она посмотрела на меня в упор, глубоко вздохнула и сказала:

- я ведь тоже пережила ту трагедию на дороге. Выжила, как и вы. И перестаньте пялиться на мой шрам.

- ты та женщина, которая была в бусе? Ты…  Знаешь…

- что такое? Немного шокирован?

- ну дело в том что… нет. Хотя да! Ты знаешь такая встреча. Не знаю, как и сказать.

- Я одна. Одна всё это время. Похоронила мужа. Что ж возможно я пережила это немного легче чем вы. Но всё равно, знаете ли, как оно быть одной.

- знаю. Не рассказывайте. Знаете что, я устал, у меня голова начала раскалываться. Это всё ещё сказывается травма. Я пойду, ладно. Приятно было познакомиться!

- вы идёте?

- да.  Меня не надолго отпустили из отделения. Всего хорошего.

Я поспешно встал и не оглядываясь закрыл за собой дверь.

Я плохо спал этой ночью, я всё время думал о человеке, с которым я разговаривал пару часов назад. Я стал по-другому смотреть на некоторые вещи в жизни. Если раньше я был зол на всех и каждого, то теперь я понимал, что некоторые люди всё-таки желают тебе добра. И мне в какой-то момент стало жалко эту женщину. Она не в чём не виновата. Выжила, как и я, и потеряла в один день всё. «Мне так же одиноко, как и тебе».

С этими мыслями я и уснул. Мне снилось, как я на полной скорости несусь по дороге уходящей вперёд, далеко-далеко. И никаких поворотов. Только вперёд и вперёд. На полной скорости. В какой-то момент казалось, что машина вот-вот взлетит как самолёт. Настолько огромной была скорость. Я решил, что неплохо было бы оглянуться и посмотреть что там позади меня. Я быстро оглянулся и то, что я увидел, шокировало меня. Полная чернота. Ничего. Абсолютный ноль. Никакой дороги, никакого пейзажа. Чернь. И оно надвигалось на меня, несмотря на то, что я гнал машину на всех оборотах. От ужаса того что я буду поглощён тьмой я и проснулся. Чувство было очень неприятное. Сердце учащённо колотилось в груди. Я поднялся с влажной постели и открыл окно в палате. Прохладный ночной ветер ворвался в комнату и освежил воздух. Глубоко вдохнув, я лёг на кровать и больше не сомкнул глаз.

На следующий день после завтрака я опять зашёл в манипуляционную нашего отделения. Вчерашняя медсестра ещё не сменилась.

- У меня к тебе ещё одно дело есть. Серьёзное. Я завтра выписываюсь. Нужна одна информация… Адрес одного человека. Поможете?

 

 

 

- Ну что ж счастливо вам, и больше не делайте глупости. – врач явно желал мне всего хорошего от чистого сердца. Я почувствовал этого. – И не держите зла на наших сестричек, они не такие уж плохие как вам казалось.

- спасибо. Буду вести себя хорошо, поверьте. Я многое поменял в себе за те 10 дней, которые я был здесь у вас. Постараюсь начать новую жизнь, если получиться. А нет. Значит, накуплю цветов, побольше поставлю дома, и буду любоваться. Почему бы и нет.

- Рад, за вас. И желаю, что б мы встречались только в баре и только за пивом.

Он похлопал меня по плечу, и я вышел на улицу где ярко светило солнце и деревья явно собирались цвести. Вызвав такси по мобильному, я стал ждать машину, наслаждаясь всем, что окружало меня вокруг.

 

 

Не спеша, но уверенно по улице города шёл человек в дорогом костюме. Он завернул в цветочный магазин и купил шикарный букет роз на довольно приличную сумму. Но разве это имеет значение. Достал из кармана небольшой листочек на котором был написан адрес. Он направился в нужном ему направлении и довольно быстро очутился в довольно грязном проулке, перед довольно таки плачевного вида домом. Как насчёт того что бы поменять что-то в жизни? Ты готов к этому? И он поднявшись на второй этаж позвонил трижды в дверь.