Геннадий Шарков

20.04.2003 г.

Милые названия

Без чинов и звания,

Названия народные

Дали люди благородные.

Есть улица Низовка,

Ближняя – Близовка,

На горе – Верховка,

Центральная – Ломзовка,

За ней село Козловка,

Далее – Толковка.

В стороне Покровка –

Родина моя!

Есть село Кашаевка,

Поселок Чаадаевка,

Красивая Калиновка,

Не совсем – Рябиновка.

У всех судьба похожая.

Все они не ухожены,

Почти полузаброшены

Страдают без вины.

Дороги непролазные

И проблемы разные

В их жизни несуразной.

В них храмы разоренные,

От бога удаленные,

Стоят все в запустении -

Ждут своего прощения

Не за свои грехи.

К богу не приближены,

Своей судьбой унижены,

Чиновниками обижены

Живут там люди бедные

Душою безобидные,

Серые и видные

В резиновых сапогах.

Разными эфиопами

Денежки пролопаны.

Стали они холопами

На Родине своей.

Теперь же Ходарковские,

Всякие Хитровские,

Дельцы Адамовичи,

Жадные Хаповичи.

Прочие басурманы

Из русского Ивана

Кровушку сосут.

Как же докатились Вы,

Что все на Вас плюют?

Видно слаб в коленках

Добрый мой народ,

Потому–то пенки

Не попадают в рот.

Г. Шарков

2 мая 2003 г.

Над прудом плачут в скорби ивы,

Клонясь от бури, лес шумит,

Непрерывно гром гремит.

Грустят родимые березы

И на росу роняют слезы.

Пеленой окутанная даль -

Во всем суровая печаль.

21-й век уж на дворе,

В разрухе церковь на бугре:

Без куполов и без креста –

Храм Спасителя-Христа.

О, Родина моя!

Не от того ли ты страдаешь,

Всех злодеев помнишь, знаешь,

Пьянь, безбожников и хамов,

Осквернителей всех храмов.

Они ж не храмы разорили -

Людей ядом опоили.

Не потому ли твой народ

Забыл кто он, свой славный род,

Стал равнодушен, очерствел.

Своих героев не сумел

По - христиански схоронить,

Оставив их в болотах гнить.

До сих пор белеют кости

Где смерть нашла – не на погосте.

Удалите с глаз бельмо -

На верх всплыло одно дерьмо!

Создав семейные кланы,

Поработили вас, Иванов.

Грабят матушку Россию

Христопродавцы, фарисеи.

В Швейцарию вывез миллионы -

Что ж, наказали хамелеона?

И убийц Холодова судили?

Скажите, заказчика посадили?

***

Как видеть было нам не гоже

На телеэкране пьяную рожу.

Позор России на весь мир!

И что ж,- он наш кумир!

Церковный праздник и на экране

У нас в Москве, не в Ватикане,

Служба божия идет,

Сам патриарх ее ведет.

Народ пришел в храм помолиться.

Гляди! Знакомые все лица!

Сполна успели нагрешить.

Молясь, готовы лоб разбить.

Но не примет бог их покаянья -

Душа у них ведь окаянная.

Это все показная шелуха,

Душонок жалких труха.

Какими ж циниками надо быть,

Людей и бога не любить!

Народ мой! Хватит унижаться,

Довольно пресмыкаться!

Встань с колен, не бойся!

В памяти людской, в старине поройся.

Кормилец кабанов, убежище для сов.

И тебя, как мой народ,

Постигло время смуты и невзгод.

Где ж твоя роскошная крона

Величественная, как царская корона?

Птицы в ней не щебечут, не поют,

Гнезда давно свои не вьют.

Ястреб на вершине не гнездится,

Бездомница-кукушка лишь садится.

Облез ты, поредел и увядаешь,

Без времени-срока ты засыхаешь.

Стоишь ты жалкий, весь обглодан,

Без листвы, похожий на урода.

О, патриарх великий!

Как ты такое допустил?

Где ж ты время упустил?

Почему прожорливая мразь

В плоть благородную впилась?

За что тебе такой позор?

Кто вынес смертный приговор?

О, исполин лесной, проснись,

Зашуми листвой, встряхнись,

Богатырскую силу оживи

И всех дарможеров раздави!

Прошли давно уже все сроки.

Спеши, пока не выпиты все соки,

О, страдалец терпеливый,

Покорный и молчаливый.

Могу ли я по желудям твоим узнать,

Как по упавшим на росу слезам,

Так долго ль возрожденья еще ждать

Красавицам на выданье - березам?

Людей своих не узнаю.

Вдоль ряда медленно иду,

Предо мной товар весь на виду.

Вокруг коммерции чума,

Как будто все сошли с ума.

И как Рязанские сады

В шеренгу тянутся ряды.

Торгуют всем: рублем и выше.

У бизнесменов плывет крыша.

Здесь мир иной - наживой дышит,

Здесь жулик честного не слышит,

А ради змея-барыша

Черту продана душа.

Но вот меня пронзила боль,

Словно на рану высыпали соль -

Увидел я с помойкой рядом

Краснели воина награды.

Там ордена на тряпке рваной

Продавались как бананы.

Средь них особая медаль –

“За смелость, храбрость и за удаль” -

То медаль героя “За отвагу”.

Ох, как стало жаль отца-беднягу!

По праву ею он гордился,

А теперь над ней глумился

Безпринципный циник и делец,

О, Родина моя, всему же есть предел -

Пришла пора прикончить безпредел!

Надо же уважать себя, ценить своих героев,

Вспомнить про нравственные устои.

Довольно над отвагой изгаляться,

Будто ничего не происходит, притворяться.

Или только в битвах наш человек - герой,

А тут с подонками вступить боится в бой.

Ради дедов и отцов,

Пора приструнить таких дельцов.

Призвать их всех к ответу

По закону и божьему завету.

Г. Шарков