ОПЫТ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ТЕРАПИИ

 

Настоящих имен в этой истории читатель не увидит. Также как истинного названия советского предприятия, где происходили описанные производственные отношения. Потому, как мир тесен, а участников этих отношений можно узнать и без имен. К тому же такое могло случиться где угодно.

А дело было так. Скромная работница одного научно-технического сектора полузакрытого исследовательского учреждения выполняла скромную работу техника. В её обязанности входило за два-три месяца сделать несложную, но трудоемкую и кропотливую работу по проведению в жизнь извещения об изменении документации на изделие в кальки, держателем которых была организация, где работал и автор записанной истории. Работа повторялась не раз. И заканчивалась одинаково. За две недели до сдачи работы, за исполнением которой тщательно следил серийный завод с выпуском продукции на десятки миллионов безусловных советских рублей, как стало уже традицией, у исполнителя работы начинался насморк, переходящий в острую респираторную инфекцию, плавно, в течение месяца, переходящую в каждом случае в разное…. Сильно больное, "сильно хроническое", но, разное, каждый раз.

Не скажу, что народ завидовал. Скажу более, горевал. Каждый раз. И не раз, не два. Честно скажу – более – за себя. Ведь каждый раз за неделю кто-то выполнял, кроме своей, еще и чужую многомесячную работу.

В этот, прискорбный день, впервые на моих глазах, всё повторилось как всегда. Для меня – впервые, потому, как в этой организации работал недолго.

Производственный народ был уже в прострации. Пожалуй, только этим или безысходностью ситуации, можно было объяснить, почему коллеги обратились именно ко мне. Напомню, что трудовое законодательство защищало тунеядца от директора неизмеримо сильнее, чем наоборот. Возможно, что в обращении ко мне сыграла роль то, что в семье были два врача. А может - жизненный опыт сказался.

Обдумав, решил, что с ситуацией справлюсь.

Одновременно, профсоюзным лидерам коллектива сказал, что берусь вылечить «хроника» навсегда за один заход и спасти работу. При условии невмешательства и лёгком содействии коллектива.

В первую очередь, попросил пятерку полноценных денежных знаков - рублей для покупки "больной" фруктов и присутствие профлидеров себе в помощь в роли статистов для солидности делегации при посещении больной на дому. Чтобы выяснить её состояние и проведения «терапии».

Народ впал в экстаз: - "Она – симулянт, у нее, как всегда…., она лодырь …. и аппельсины! …. Невозможно, чтоб сразу после насморка обострялись болезни суставов, почек, печени, легких". Мои возражения, что врачебный диагноз участкового врача не вправе опровергнуть даже ведущий инженер с заслугами перед государством. И коллеги оскорблять "неумеющего лечить" врача не будут, особенно при больной. Народ кипел, не сдаваясь: да она …., да он (врач) ….

Скажу откровенно, убедить коллектив следовать своему курсу терапии, а особенно лидеров, было самой сложной частью лечебного плана. Пришлось выслушать всё, что хотели сказать больной за многие годы их совместной работы. Зато удалось убедить, чтобы за всё время посещения больной никто не улыбнулся, и невольно не раскрыл план.

Началось по плану. Пришли к больной с восточными фруктами. Напомню молодому читателю, что для этого пришлось их покупать в ресторане транзитного московского поезда. Трое, с начальником сектора и председателем профкома, сосредоточены, слегка озабочены здоровьем. На вопрос больной о производственных делах, отвечаем, что нам главное – здоровье членов коллектива, а остальное, решим, сил – достаточно.

Встречный вопрос – как здоровье. Ответ для меня – новость, а остальным не в диковину: хронический гайморит, плавно переходящий в хроническое воспаление придатков матки. Чувствую, что народ за спиной вот-вот взорвется от "производственного" напряжения. А потому, упреждая взрыв, начинаю убеждать больную, что пусть выздоравливает не спеша, замену подберем, чтобы хронические болячки излечить так, чтобы болезни вновь не повторялись. Со своей стороны обещаю поддержку. Ведь, догадываясь, что её постоянно лечит одинаково неудачно один лекарь, который от насморка всегда доводит больную до хронических заболеваний, наш профсоюз решил высказать облздраву и Минздраву недоверие поликлинике, лечащему врачу и главврачу за их низкую профессиональную подготовку. Ведь так коллектив рискует потерять ценный кадр. Логика была, пожалуй, безукоризненной. Ведь болеть – право каждого, но лечить ХОРОШО – обязанность врача и поликлиники. И уж конечно, не «залечивать», снабжая хроническими вновь приобретенные болячки.

Оторопели все. В первую очередь – больная. Переспросила даже. Идею сходу поддержали все профсоюзные депутаты. Терапия подействовала сразу же. Если в начале беседы шла речь о выздоровлении через месяц-полтора, «если врач разрешит», то в завершении беседы, мнение резко выздоравливающей – пара дней, и «я, думаю, поправлюсь».

Объяснять подробнее не буду. Хронических заболеваний больше у этого члена профсоюза не было. Полностью выздоровевший член трудового коллектива появился на третий день от нашего визита. Для использовании в своей практике, этот приём профтерапии объяснил своим домашним врачам - жене и тёще. Насколько помню, "больная" не болела больше даже насморком. Не исключаю полезности описанного социалистического способа и при капитализме.

 

Владимир Салтыков 28.07.02-01.04.07 Ужгород