Молодым
специалистом по распределению попал я именно на ту работу, о которой мечтал, ещё
не окончив университет. Этому способствовали, кроме моего желания, некоторые
обстоятельства - высокий средний учебный университетский балл, позволивший в
числе первой пятерки своего полукурса иметь
преимущества выбора, успешная производственная практика и дипломная тема в
этом, по названию непритязательном, не очень многочисленном СКБ, фактически
более похожем на НИИ.
Разумеется, без пятилетнего
терпения учителей родного ВУЗа этот рассказ бы не состоялся.
Но сначала речь пойдет о первом
производственном учителе. Именно ему, Макаеву Надыру Абдулаевичу, исключительно опытному, сказал бы,
талантливому инженеру, окончившему небезизвестный в
СССР Казанский авиационный институт, тогда - начальнику исследовательского
сектора СКБ и активному разработчику радиоэлектронной аппаратуры обязан я тем,
что со своих первых дней в Закарпатье, едва закончился российский период
«молодого специалиста», стал фактически ведущим инженером- разработчиком. И
тому, что работу в государственных учреждениях завершил в должности начальника
филиала НИИ радиоэлектронной аппаратуры. Вместе с завершением эры НИИ и с
распадом СССР.
Но речь – об учителях и «школе».
Справедливости ради следует отметить, что фактически
первым, в том числе производственным учителем, был отец - слесарь по
оборудованию трамвайного парка. Через его руки и «школу» прошли много учеников.
Без умения и науки отца, вероятно, не было бы ни моей физико-математической
школы, прививший первые технико-технологические навыки, ни университета, ни
моих КБ-НИИ.
Начало научно- исследовательской
работы было будничным. Шеф в КБ рассказал о работе специального устройства –
цифрового многоканального специального цифрового процессора-АРУ
и посетовал, что изредка макет устройства даёт нерегулярный сбой раз в
несколько миллионов циклов.
Одновременно, предварительно
спросив, какой язык изучал в университете, положил четыре тома оригинального
описания американского аналога, добытого, вопреки запретам американских
конгрессменов, через дружественные страны. Уверил, что если сам он в описании
аппарата разобрался со своим немецким, то мне со "своим" английским
... не проблема. Разумеется, напомнив,
что за любыми вопросами в любой момент - к нему.
Сектор тогда состоял из пятерых
инженеров, включая меня, условного - по диплому инженера. Каждый инженер
разрабатывал своё. Я не курил, поэтому, подходя к курильщикам для перерыва в
работе, чувствовал себя прогульщиком. Такое положение осложнялось тем, что
выходили их сектора только с сигаретой или в смежные подразделения, где мне
делать было нечего, а начальник отдела отчитывал возле курилки некурящих как
бездельников.
Понимая всё про технику, которую мне
поручили, рассказать об этом, как собака, не мог. Это сейчас я понимаю, что это
был один из этапов познания.
Иногда макет порученного мне макета
ломался. Шеф спрашивал - как дела. Я ставил диагноз. Он спрашивал о методике
ремонта. Я – изучал, делал пульт или создавал методику настройки для
установочной серии, исправлял дефект, ломал макет в другом месте. Так шли
месяцы. Попутно, не напрягаясь, как-то незаметно, разработал несколько опытных,
а позднее – для установочной серии плат--узлов этого устройства, пульты и
методики для проверки не только каждой платы, но и всего устройства. Разобрался
в работе смежных блоках устройства и в функции смежных служб СКБ.
С первой, мною разработанной платой,
вышел конфуз. В сектор принесли с опытного производства собранный узел на
печатной плате, сконструированной соседним КБ по моей принципиальной схеме.
Сдали шефу. Тот позвал меня определить - хороша ли. Взяв осторожно красивую
вещь, чтобы не сломать, оглядел со всех сторон, сверил с чертежом, доложил о
соответствии. Резким движением шеф скомкал все изделие в кулак, а мне
молниеносно стала ясна ошибка в выборе материала конструктора, пусть не моя.
Своя согласующая подпись на сборочном чертеже заставляла краснеть. Однако, на
оставшуюся жизнь остался урок, что разработчик отвечает за ВСЁ ИЗДЕЛИЕ и за
своих коллег–конструкторов на всех этапах жизни изделия, включая эксплуатацию,
отвечает за технолога, программиста, конструктора, регулировщика, оператора и
за изделие в целом.
Как-то так непонятно случилось, что среди
ремонтных и регулировочных операций макета незаметно разработал полный комплект
схем для опытного образца сложной специальной ЭВМ, потом – конструкторскую
документацию установочной серии изделия: технические условия, руководство для
эксплуатации системы со, сложностью и возможностями в несколько персональных
ЭВМ, комплект пультов для настройки плат, провел полевые, в несколько месяцев,
испытания.
Пришлось
пережить ещё один сложный период. Родился сын. Пришлось по полночи не спать,
«регулируя» пеленки. Работа, видимого продвижение в которой на тот момент не
было, смертельный недосып, тома технических описаний аналогов на английском
языке, невозможность сменить обстановку приводили к тому, что однажды заснул на
работе. Шеф за спиной успел поймать меня в падении со стула, заснувшего, перепрыгнув
свой стол.
Разработав заметную часть плат
сложного блока сейсмостанции, сопровождая производство остальных, разработанных
сектором, к серийному выпуску которой сектор инициативно, между прочим,
работами разработал высокоскоростное электростатического цифроуправляемое
печатающее устройство, которое не могли разработать специализированные КБ и
НИИ, я так не выполнил своего первого исследовательско-производственного
задания. Честно говоря, про него даже забыл. На то время оно мне было ещё
не по зубам. За полгода с хвостиком, шеф
терпеливо о нём не напоминал. И вдруг сонливость пропала. Или сын подрос. Сам
себя ощутил ведущим инженером изделия. И авторитет зубров - настройшиков
из опытного производства в этом не разубеждал. Напротив.
А историю обучения записал потому, как до сих
пор удивляюсь долготерпению своего первого производственного учителя. И
незаметности обучения. При этом, в отсутствии характера учителя или недостаточности
знаний и умений - не упрекнешь. Перед ним трепетал не только начальник отдела,
но и директор СКБ. И ещё одна особенность. Интеграл его пугал. Но, по
сегодняшний день, не ведаю технического процесса, конструкции, которых он не
смог бы описать-объяснить арифметикой.
А формулы уважал. Об этом с
удивлением узнал, когда при составлении технического описания блока удалось
формулой описать то, что американцы сумели описать лишь длинно и словами. Шеф в
«математические» способности не поверив, заявил, что если американцы не смогли,
значит это не возможно никому. Однако, проверив, приказал формулу с
переключательной функцией вписать, как украшение, в научный отчет СКБ.
Так, незаметно для себя стал ведущим
разработчиком. При увольнении с должности старшего инженера СКБ, шеф сказал,
что приказ о ведущем инженере подпишет за 6 минут у директора задним числом,
если увольняться передумаю. К сожалению, семейные обстоятельства этому не благоприятствовали.
А шляпу перед ним снимаю. По сей
день. Всегда. Перед школой. Перед учителем. Перед человеком. Перед
профессионалом и специалистом. К полученным знаниям добавились иные, навыки от других
школ и учителей. Конструкторская школа пополнилась изобретательской,
исследовательской, самообразованием. Но имена
первых учителей не забываются.
А школу всегда посильно старался
передать другим. Уже в Закарпатье. Одна
из усвоенных от учителей заповедей – воспитай ученика. Рад, что имена
конкретных своих учеников назвать могу.
А от некоторых, даже слышал благодарность за науку, за школу. Был даже случай,
когда коллега своего сына привёл для стажировки и совершенствования в его
профессии. А другой коллега своего сына
отправил учиться по моей специальности, изменив своей, тоже производственной,
которую считал ранее верхом совершенства.
Владимир Салтыков 01.07.01 …14.08.08 Ужгород тел/факс +38-(031)-(22)-29069