В ПРОСТРАЦИИ
(не свое дело)
Записать эту историю автора заставила попытка обобщить, увы, не
единственный случай, наблюдаемый им на жизненном пути.
Попытаюсь описать первый из них,
который произвел наибольшее впечатление. Наиболее характерный,
на взгляд автора.
Сначала было процветание. В прямом и переносном
смысле. Работа радовала, семья и фирма со скромным названием ….
Производственное объединение процветало. Должность была не рядовая,
руководяще-техническая, я бы назвал её условно Главный инженер-технолого-конструктор,
начальник производства.
При этом работой он не перегружался. Да что там,
попросту, зачастую и заниматься то нечем было. Но финансы были в порядке.
Всегда как-то образовывалось (благодаря его директору), так, что на зарплату в
фирме хватало. Не бог-весть какую, правда. Но на хлеб
с маслом, всегда и вовремя. Кстати, пора сказать, что автор ведет речь не о
себе, а об одном из своих коллег-приятелей.
И стало как-то со временем так
складываться, что герою рассказа, назовём его так для меньшей узнаваемости,
стало казаться, что может он намного больше, а может, и вообще всё, и фирма под
его финансово-экономическим руководством просто совсем расцветёт.
Ничто, казалось, не противоречило
такому устремлению. Причём, ведь и народная мудрость, подталкивала к этому: -
"Плох тот солдат (капитан запаса, помнится, в нашем случае), который не
хочет стать генералом (директором)". Вода и камень точит. Надоели
действующему директору кляузы, скандалы, претензии,
возможно и обоснованные в чём-то, с критикой ВСЕГО, происходящего на
предприятии, он и уволился.
Надо сказать, что недостатки на фирме были, не могли
не быть, – фирма то земная и люди – земляне. А значит - не без грехов и
недостатков.
Должен отметить весьма важное обстоятельство. Мой герой
мог руками сделать что угодно. На любом станке, причём, предварительно выдумав.
Для производственников-читателей скажу, что он был конструктор, технолог,
разработчик оснастки и нестандартного механического оборудования, механик с
божьим даром. Так что, самому изготовить полуавтоматическую линию производства
……., не буду уточнять чего, скажем - полезного товара, для него не было
проблемой.
Ещё одной его золотой особенностью была способность
легко и быстро наладить отношения с коллегами (кроме действующего
непосредственного начальника) - с подчиненными рабочими и с любым посторонним человеком, пусть и не
надолго. Влюбчивостью, я бы сказал, можно назвать такую особенность. Именно это
помогло ему получить, в качестве беспроцентного кредита, сырьё для производства
на три года вперёд, с дальнейшим (как получится) рассчётом,
не ограниченным временем, товарами своего предприятия.
О психологическом свойстве влюбчивых быстро
«остывать» я знал по известному американскому авторитету-самоучке Карнеги и
публикациям советского эксразведчика Виктора
Суворова.
Так шло до дня, когда, однажды, придя на работу с
утра, герой рассказа увидел перед собой печать со штампом, чистую чековую
книжку, акт сдачи-приемки дел и документов. И Главного бухгалтера, терпеливо дожидавшуюся прихода Нового Директора.
Свершилось….
Первый вопрос нового директора (весь коллектив в
напряжении ждал революционных реформ): - «Сколько денег на счету фирмы?» - «Три рубля, двадцать копеек (время происходило до купоно-карбованцев». И, на удивление бухгалтера и
коллектива, новый директор сразу впал в глубокую прострацию.
Имея налаженную полуавтоматическую линию
производства, отработанный сбыт, конструкцию изделий массового спроса, спрос,
бесплатные станки и по льготной цене энергию, льготную аренду, опытных рабочих,
налоговые льготы общественного малого учебного предприятия, новоиспеченный
директор не знал, с чего начать. И что со всем этим делать. Первое, от сердца
решение, – закрыть фирму. Оборудование раздать (пропорционально влиянию на
фирме).
Честно скажу, пожалел приятеля. И коллектив. Работая
рядом, с опытом, которого мой герой не имел, не удержался, рассказал ему основы
ценообразования, налогообложения и ряд юридических аспектов для руководителя
предприятия, перед которым стоят финансовые и организационные задачи. Не раз.
Не два. И не двадцать два раза. Не шла экономика в
голову моего героя. Но со временем …. Вода камень точит. Нельзя для целостности
описания характера главного героя, умолчать об одной положительной черте героя -
осторожности, которая проявлялась в том, что в экономических, юридических и
иных непонятных для себя вопросах, где был в себе "не сильно уверен",
он не стеснялся обращаться к ЗНАТОКАМ своего дела за консультацией. Поскольку
такие обращения происходили, как правило, на глазах автора, или касались его
лично, то круг вопросов-консультаций и консультантов, не малый, всегда был на
виду повествователя.
Из прострации вывести нашего героя удалось легко.
Помогла налаженная ранее им же и предыдущим директором система, которая сначала
работала по-старинке, но сбоев не давала. Отсутствие
технических проблем, сырья, сбыта и т.п., позволяла даже с малым участием
новоиспеченного директора (как оргруководителя) при
большом личном энергичном напоре извлекать прибыль для предприятия (в смысле –
для директора). Прибыли хватал, она пополнялась на расчетном счёте банк.
Начинающий директор плыл на волнах эйфории. Деньги
были вне зависимости от его присутствия в рабочем кабинете. Частично работали старые договора.
Рабочие, часть которых теперь уже назывались замдиректорами
(назначения Нового Директора) улыбались, радовались служебным обедам в рабочее
время с возлияниями за счёт средств предприятия или
директора, часто вместо работы. Отличить одно от другого они уже не могли.
Скажу правду, это не отличал и сам директор.
Так прошло несколько недель. Жизнь казалась всем
сотрудникам малого предприятия безоблачной, прекрасной и удивительной. Вдруг
пришло время платить, пусть символическую, сумму за аренду помещения, пусть и
за дешевую - энергию, налоги, зарплату Главному бухгалтеру. И рабочие вдруг
вслух стали возмущаться, почему их зарплата составляет меньше десятины от
продажной цены изделий. И почему их зарплата в несколько раз меньше директорской, хоть все они «равновладельцы»
предприятия и почти в равных должностях (заместитель - почти начальник).
Тут рабочий с оторванным по нетрезвости на
производстве пальцем, ранее молчавший, пока зарплата была шестой частью
себестоимости проданного товара, заговорил о нарушениях в охране труда и
техники безопасности. Другие «втихаря» стали продавать
фрезы основного производства в Польше, там же - патроны токарных станков,
резцы, моторы, готовые изделия. Названные замдиректорами,
рабочие потребовали `большую долю за должность, сравнимую с директорской. Причём требовали меньшей нагрузки и приёма себе
помощников. Увещевания директора, что отдача от замов уменьшилась в сравнении
прежней рабочей нагрузкой без смены функции, а контракт с замами не изменился с
предусмотренной долей от конечного продукта, уже не увещевал. Иные
самостоятельно добирали зарплату служебной мебелью (включая телевизор).
Пусть с запозданием, директор меры принял. Срочно
объяснил, что конструкцию товара, технологию его производства он сам
спроектировал, и оборудование для его производства восстановил, и сырьё
обеспечил, и сбыт организовал он сам ИЧНО, потому – 90 % - всего дохода его по
справедливости. Забыв сказать о налогах, отчислениях, амортизации, начислениях,
накладных расходах и прочем.
Коллектив остался неудовлетворенным. Сильно не
удовлетворенным. И глухо ворчал. Чувствовал себя, гегемоном, но – обделенным
материально и психологически. Попросту, - обманутым.
Производство сокращалось ежеминутно. Качество
падало. Сбыт, которым некому стало заниматься, потому, как директор вынужденно
встал к станкам вместо своих рабочих, ставших заместителями директора, пришел к
нулю. Оплата работников плавно становилась нулевой, а ситуация – революционной.
Продавать товар стало некому, пропуск отдельных операций ухудшил качество товара
до катастрофы.
Стали обозначаться проблемы. Главбух стала ныть, что
даром отчеты составлять не будет. Назревала неуплата налогов в срок. И вообще –
неуплата. Рабочие перестали ходить на работу. Директор не мог работать за всех,
включая себя, даже совсем не отходя от станка. В это же время рабочие забирали
"натуру" из склада, а размеры натуры каждый определял себе сам без
бухгалтера, который вынужденно встал к лотку на базаре.
Так производственные отношения перешли плавно в юридические. Уголовный розыск искал по заявлению
директора, каким образом без следов взлома и без ключей пропала мебель,
инструмент, готовый товар и, запчасти к станкам с предприятия. Главбух пыталась
сдать дела любому сотруднику. Директор ходил в суд в качестве истца пьяной
драки с его участием на производственно-товарищеском обеде,
перешедшем в рукоприкладство и выяснял размеры отчислений от зарплаты
рабочих у знающих специалистов соседних учреждений. Молодую жену и сына Нового
Директора нечем стало кормить. Вокруг все требовали от директора. Задачи
становились проблемами. Верно, медленно и неуклонно, как надвигающаяся лавина.
При этом станки были с номинально нулевой
стоимостью, по-сути, как бы, ничьи. Энергия, аренда и
сырье – «на-шару». Сбыт, хоть и сезонный, но раньше
был устойчиво-нарастающий. Друзья директора ничего не понимали. Какие проблемы?
Понимая или догадываясь, вероятно, что проблемы в
нём самом, «молодой» директор искал опытных советчиков. Интенсивно, с присущей
ему дикой слабо ориентированной энергией. И успешно находил. По-моему, - лучших в Закарпатье. И в значительном количестве. Беда была
для него только в том, что советы не совпадали. Между собой и с умением
директора. Не совсем доверяя советчикам, не понимая, что каждый советует под
своё умение и опыт, не умея выбрать
подходящую для себя рекомендацию, в короткое время герой впал в глубокую
прострацию. Когда изменения ситуации не воспринимаешь и выхода не видно. Дошёл
до ручки.
Для любого, включая его самого, стало очевидным, что
проблем накопилось на год. Имелась грузовая машина. Не нужная
производству. И покупатель на неё. Но разрешение на продажу по постсоветской
инструкции даёт собственник стоянки, а не машины. Не бесплатно. Покупатель
купит, но с аккумулятором, который взял временный водитель в оплату работ, которые
он считал выполненными. Которых директор не видит. А
денег на покупку нового аккумулятора нет. И на взятку собственнику стоянки.
Станки ничьи, но нужно подписать справку ВТОРЧЕРМЕТа,
и так - везде. Можно обойтись без налоговых отчетов, но надо сдать справку
установленной формы за деньги, и т.д
и т.п. И дела сдать в архив, но нет пишущей машинки, чтоб заполнить архивный
формуляр по установленной форме. О справках его консультировали, но никто их
вместо него их не заполнял.
Мой герой все уверенней шел к суициду от состояния
безнадежности.
Автор вторично пожалел его и его семью. Потратив
время, составил с его слов список его же неотложных дел, не сделав которые, его
проблемы не окончатся. В порядке убывания важности.
Наш герой возразил, что не решение любого из списка
вопросов означает для него и семьи крах.
Кроме того, хотелось бы заиметь попутно то, что - ничьё.
Считаю, что ключевым советом автора для судьбы
приятеля оказалось то, что порекомендовал отказаться ему от того, без чего (без
приобретений) он проживет, и сохранять лишь то, что ему по силам. А то, что
могут другие, ему – не указ. Что касается величины списка проблем, то решение
первого в списке вопросов-проблем дает ему отсрочку - прожить две недели,
следующего – ещё неделя, за которые он решит еще две-три проблемы-задачи, уже
более лёгких, и т.д. Мой приятель в это поверил.
Думаю, эта вера и спасла жизнь моего приятеля. Так,
спустя полтора года, проблемы как-то незаметно рассосались. На госслужбе, где он устроился в качестве завхоза полусилового госучреждения, он был ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНЫМ ЛИЦОМ,
от которого зависят карандаши, авторучки, калькуляторы КАЖДОГО, включая
начальников, а минимальная зарплата на должности обеспечила хлеб семье. Прошло
немного времени и премии на госслужбе обеспечили
семье … масло на хлеб. За право оформить
его налоговую отчетность уже боролись сослуживцы. Тем
более, что эта отчетность для опытных, не
перегруженных работой коллег-бухгалтеров, не составляла труда в отношении его
неработающей фирмы.
Попутно, новые связи позволили найти денежную
работу. И эвакуировать производство в сарай своего дома. Сохранив себе
полуавтоматическую линию производства товаров повышенного спроса.
Незаметно проблем не стало. Пришёл достаток и
спокойствие, я бы сказал счастье, в семью. Заказы на
уникальные домашние поделки со стороны соседей, клиентов. И всё как-то
забылось. Наш герой стал заниматься тем, чем умеет.
Автор считал, что всё старое забылось. Однако, оказалось, не всё. По сей день не забываю, когда в один
будний, с текущими заботами день, при встрече, мой приятель, слегка смущаясь,
«выдал» мне негромким голосом (обычно он у него громкий, уверенный): – «Знаешь,
теперь я понял, что такое интеллигент». Как ты (автор, т.е). "И спасибо за
всё, что ты сделал, чтобы сохранить мою жизнь и спасти мою семью".
Раньше у него интеллигент было ругательное слово. Не
утерпел, возразил ему, что в том смысле, в каком интеллигентами считают людей ни
Луначарский (полагал, что нужно иметь не менее двух поколений предков с высшим
образованием и с соответствующими занятиями), ни Ленин (который их считал,
неприлично написать публично кем), себя не считаю. Полагаю, что доброе участие
в его судьбе, а не интеллигентность помогла лишь мне помочь его и его семью
вывести из полосы проблем, благодаря умению разрешать сложные задачи, не доводя
их до проблем.