Амбиции

/фельетон/

Творчество не остановить нельзя

/Афоризм/

 

            Чтобы автора читатель не понял превратно, оговорюсь сразу: против амбиций ничего плохого не имею.

Но….

Далее история про то самое но.

            Начинающий литератор младшего пенсионного возраста был счастлив, летал на крыльях Пегаса. Крылья эти, в размахе, иногда задевали по лицам окружающих его приятелей, членов семьи. Но он этого не замечал или считал их опахалом. Его напечатали! Конечно, привередливый читатель может сказать, что публикация двух стихов в двух местных газетах скромным тиражом и издание подборки десятка стихов в местном издательстве не основание… Но, тот, кто не издавал своих стихов ему не судья, а мнение остальных литератору не интересно. Тем более, что некоторым поэтам, Александру Пушкину, к примеру, прощалось многое даже царём. Так что, как ни ряди, а судить за общественность приходится автору настоящей публикации.

Тут пора оговориться, что не каждый литератор - Пушкин, равно как и не каждый Пушкин - литератор. Пора, однако, вернуться к сути повествования.  

            Литератору сочувствовали. Один безвозмездно помогал ему набрать текст и сохранить в электронном виде. Другой - расставить знаки препинания, с которыми у него было взаимная неприязнь. Третий указывал на неритмичность или на корявость отдельных выражений. Были даже случаи, когда его собеседник настаивал на том, что целые фрагменты его произведений столь характерны, что без них мысль автора проявлялась лишь в остальной их части. К слову сказать, сам литератор ценил больше всего тех, которые предлагали ему вместо критики или сомнительной рифмы иную, иногда "совсем в масть".

            Шло время, росло число участников литературных мук. В силу остроты политического момента или от уважения к судьбе будущего Пушкина, молодому пенсионеру повезло. Его стихи, коллективно редактированные коллективной русской мыслью Закарпатья, увидели свет на персональном литературном сайте его приятеля, в виде персональной поэтической страницы, на которой были по его просьбе выложены все его произведения. Они нашли своих читателей и почитателей, из разных,. временами совсем неожиданных стран и кругов.

            Это повлияло на молодого литератора. В смысле - начинающего. Его двигательная энергия росла как от наркотика. Он всё больше стал походить на Александра Пушкина, в той его части, которая не нравилась русскому царю. Он стал настаивать на наборе своих текстов, которые, как творческий человек, постоянно совершенствовал.

             Не то чудно, что совершенствовал, сколько аргументы, которые выдвигал при требованиях компьютерного набора от сторонних лиц: - Ты ведь можешь, а я набираю только одним пальцем". И даже это не было особо чудным, хоть тот, кого он просил набирал тем же пальцем, чуть быстрее.. Настораживала его обида после отказа по любой причине.

             Тем не менее, поискав среди знакомых скрытые возможности, литератору удалось собрать на CD-диске полное собрание своих стихов после редактирования поэтессами, кандидатов фил. наук, физиков, программистов, редакторов и лиц, имеющих опыт издания художественных этикеток. Не хило, я бы сказал. Не каждый способен столь концентрировать свои способности убеждения до такой степени. Кто-то вскользь посоветовал ему разбавить собрание сочинений картинками, и в короткое время несколько десятков их засияли в цвете на том же электронном диске.

              Осталось дело за малым - деньгами на издание книги. Очередь к мэру и губернатору на издание лучших после Павла Тычины и Александра Пушкина стихов состояла из многих длинногих поэтесс и седых патриархов от литературы с псевдонимами спецслужб, длина которой не оставляла ему надежд прижизненного издания, в силу разрухи бюджетов. Надежда оставалась только на спонсора. Такими спонсорами, решил он, могли быть правительства стран, где применялся язык, родной ему с детства. Поэтому он осаждал ходатайствами дипломатов. Он узнавал их домашние и служебные телефоны, не спал ночами, томясь подготовкой к разговору с их секретаршами, ловил внимание при личных встречах в ходе их дежурных визитов. Он худел, замыкался в себе, стал вспыльчив в разговоре с приятелями, стал проигрывать от невнимательности в шахматы и преферанс, что-то рассказывать себе самому. Главное, - он перестал писать стихи.

            Наконец, сверкнул луч. У литератора вновь выросли и стали активными крылья Пегаса: один из приятелей, воспользовавшись политической ситуацией, получил от мера из противоположной политической партии противоположного края страны обещание издать произведения молодого пенсионера-литератора не потому что, а для. За счёт своих возможностей и скрытых резервов.

            Несколько кругов переговоров посредника со спонсором привели к заметному сдвигу, который обещал успех. Дошло до того, что спонсор уже держал в руках электронную версию-копию будущей книги. Автор хотел завалить мир своими мыслями астрономическим тиражом, не менее 1000 экземпляров, пользуясь случаем, рассчитывая на счастье, не рассчитывая на повторный успех. Переговоры вступили в ту фазу, когда обсуждаются технические детали. Уже включились секретарь и личный помощник спонсора. Помощник предлагал ограничиться 300 экземплярами, уменьшить число основных цветов, убрать часть слабых стихов и требовал представить оригиналы рисунков. Автор собрал срочное заседание.

            Повесткой дня были такие: целесообразность личной поездки для пробивания тиража, обсуждение требований издателя, тактика переговоров, решение иных оргвопросов. Его отговаривали от поездки, жалея необоснованных траты пенсионера от теодолита. Тот в ответ поругивал бюрократов от издательств. Ему напоминали об обязательных процедурах обеспечения авторских прав. Участниками совещания были эксдиректор издательства, инженер-конструктор с опытом организации промышленного производства, знакомый с основами авторского права, приятель автора, посредник по связи со спонсором. На тот момент литератор уже знал ВСЕ контактные телефоны спонсора, включая его секретарш, помощников и персональный мобильный.

            После очередной реплики участников совещания, автор сорвался с тормозов. Он обвинил весь мир и участников совещания в том, что ему все мстят, завидуют, и всё делают, чтобы книга свет не увидела, обвинений в скудоумии, узости взглядов, непатриотизме, непонимании остроты политического момента, неуважения к русской литературе и языку и в остальном. И гордо покинул совещание.

            Оставшиеся приуныли. Одни от нанесённых оскорблений "не в масть", т.к. собрались именно по поводу, как обеспечить издание его книги. Посредник приуныл, спрогнозировав разговор от его имени обиженного на пересказ закона об авторских правах литератора со спонсором. Инженер неласково оценил ситуацию как бунт ущемлённого в своих надеждах индивидуума с инициативой, при амбициях. И заметил, что считает эту тему исчерпанной до тех пор, пока автор не сдаст ему лично зачёт по профильному закону. Дело в том, что этот закон об авторских правах, защищая автора, заложил продолжение неприятностей начинающему литератору. Он регламентировал авторские права не только на сами произведения, но и на набор текста, его размещение, применяемые шрифты, рисунки и много чего ещё. Участникам совещания было ясно, что без решения прав на репродукцию картинок с их автором, издатель публиковать их со стихами не будет.

              О том, что такой же поток неприятных эмоций могут быть выплеснуты на голову спонсора и его помощников, каждый старался не думать.

            И всё-таки, в этой ситуации был светлый момент. Услышав лишь фрагмент разговора, жена молодого литератора, вероятно в порядке сатисфакции, незаметно подарила банку консервированных грибов одному из участников продвижения стихов в мировое поле информации, поближе к пьедесталу Пушкина Александра.

Салтыков Владимир Николаевич, Украина, Закарпатье, Ужгород